Быть или не быть публичным библиотекам в эпоху цифровых технологий и Интернета? Вот в чем вопрос. Гендиректор Ленинки дает на него утвердительный ответ.
Интернет проник практически во все сферы нашей жизни. Из Всемирной паутины можно скачать все что угодно — от популярной энциклопедии и любовного романа до научной монографии и диссертации, посвященной проблеме эволюции моллюсков в субтропиках. К тому же на смену бумажной книге приходит электронная. Теперь в ридер можно закачать хоть целую Ленинскую библиотеку — и читай себе: хоть в метро, хоть на диване. Что в этой ситуации ждет традиционные библиотеки? И есть ли вообще у них будущее? Об этом интервью журнал "Профиль" с генеральным директором бывшей Ленинки, а ныне Российской государственной библиотеки — Александром Вислым. Разумеется, речь зашла и о судьбе главной библиотеки страны….
ПРОФИЛЬ: Александр Иванович, сколько времени, на ваш взгляд, отпущено публичной библиотеке как общественному институту?
Вислый: Думаю, нашей библиотеке отпущено еще много времени. Хотя вы правы: ситуация меняется очень быстро. Но РГБ — уникальное книгохранилище. Наша библиотека — вторая в мире после Библиотеки Конгресса США. Ее особенность в том, что все, что издается в России, поступает сюда, причем в двух экземплярах — есть специальный закон «Об обязательном экземпляре». Так что все, что издавалось и издается в России за последние 100 лет, есть в наших фондах. Это означает, что все современное знание, которое есть на русском языке, сосредоточено здесь.
А на русском языке, как мы понимаем, есть практически все современное научное знание — мы пока еще великая держава, и все знание, что продуцируется в мире, переводится на русский язык и издается. Поэтому в ближайшее время оттока читателей из Ленинки не будет.
ПРОФИЛЬ: То есть вы не боитесь, что Интернет переманит ваших читателей?
Вислый: Интернет прирастает гигантскими темпами. Мы провели эксперимент: в 2009 году были выбраны 100 самых спрашиваемых книг нашей библиотеки. Мы посмотрели, сколько из этих изданий есть в электронном виде в Интернете. В 2009 году их было всего две. Тогда наступила определенная успокоенность... Но уже весной этого года мы эксперимент повторили. Прошло всего три года, и теперь 51 книга из топ-100 есть в Интернете. Другое дело, что все эти книги размещены там пиратским способом. Ни одну из них нельзя купить в Интернете так, чтобы правообладатель получил какие-то деньги. Это очевидно. Второй факт: большинство из этих книг достаточно низкого качества — страницы пропущены или перепутаны, проведено распознавание, но не вычитан текст. То есть Интернет не гарантирует соответствия тому, что было издано.
ПРОФИЛЬ: Но читатель все равно делает выбор в пользу такой пиратской копии, пренебрегая аутентичной бумажной книгой…
Вислый: Это так. Но почему я говорю, что у библиотек есть большое будущее? Место библиотеки в будущем, на мой взгляд, должно быть ровно таким же, как и сейчас. Библиотеки же всегда существовали и будут существовать на двух столпах:
а) там книгу можно почитать бесплатно и б) там можно выбирать из очень большого количества книг. Так что основная задача библиотек сегодня, с моей точки зрения, — получить как можно большую по объему электронную базу тех книг, которые есть сейчас.
ПРОФИЛЬ: Что это дает?
Вислый: Допустим, у меня 90% того, что лежит в печатном виде, уже переведено в электронную форму, и этим можно пользоваться. Тогда читатель, пришедший в библиотеку, получает правильную альтернативу. У него есть возможность либо сесть за компьютер и читать то, что ему нужно, прямо здесь и сейчас уже через 10 секунд. Либо оставить заказ на печатную книгу, которую привезут из хранилища, и поэтому ему предложат прийти через день-два.
ПРОФИЛЬ: Но кто же вам даст все перевести в электронную форму!?
Вислый: Казалось бы, все просто — бери книгу, а их у нас 43 млн томов, и оцифровывай. Но вы правы: это вопрос даже не денег и не технологий. Это вопрос права: по нынешнему Гражданскому кодексу, для того чтобы оцифровать книгу, на которую распространяется действие авторского права, нужен в соответствии с четвертой частью ГК РФ письменный договор со всеми правообладателями. Простой пример: «Гамлет», Шекспир. Можно цифровать или нельзя? Ответ: английскую версию можно, русскую версию нельзя. Потому что вы хотите «Гамлета» в переводе, например, Пастернака, а Пастернак умер не так давно, и нужен договор со всеми его наследниками. Но в стране издается только новой литературы 120 тыс. наименований книг в год. Даже если будет поставлена задача оцифровать только новую литературу, которая приходит в библиотеку, не занимаясь старой, то эта задача окажется непосильной. Ведь если это научная книга, то у нее обычно три-четыре автора, если художественная — один-два автора. В среднем, мы считали, получается два с половиной автора на одно название — 250 тыс. авторов в год. Есть ли в мире в принципе организация, которая может заключить 250 тыс. авторских договоров в год? Это нужно заключать по тысяче договоров в день. Невозможно! Сейчас мы как раз занимаемся тем, что пытаемся внести поправки в четвертую часть ГК (проект уже прошел первое чтение в Госдуме, второе чтение запланировано на осень). Там будет поправка, в соответствии с которой научную и образовательную литературу библиотеки смогут оцифровывать без разрешения авторов. Если это пройдет, можно будет начинать формировать базу электронных копий.
ПРОФИЛЬ: Что нужно сделать, чтобы читатель смог забрать электронную копию с собой? Например, я не могу достать книгу 1950-го года издания, но хотел бы иметь ее электронную копию под рукой и готов ее купить.
Вислый: Для этого необходимо следующее: у кого-то, скорее всего не у библиотек, все-таки должен быть договор с правообладателем, который разрешил бы электронные копии своей книги изготавливать и продавать. И может быть организована цепочка: библиотека смотрит в своей базе данных, разрешено ли электронное копирование книги, затем называет читателю тариф, скажем, два рубля страница. После того как читатель заплатил библиотеке эти два рубля за страницу и ушел с электронной копией, библиотека оставляет себе издержки на изготовление копии, оставшуюся часть переводит организации, которая управляет авторскими правами. А эта организация, в свою очередь, накопив поступления, скажем, за квартал, перечисляет деньги правообладателю. Построение такой цепочки уже начато. Создана организация под названием «Национальный библиотечный ресурс», в задачу которой входит именно вот эта деятельность — получение прав на электронное копирование и впоследствии расчеты с правообладателями. Но сейчас, насколько я знаю, заключено чуть больше 6 тыс. договоров. То есть для 6 тыс. произведений такая возможность уже в принципе существует. Но 6 тыс. — это очень мало. Будет ли развиваться в правильном направлении эта возможность получения электронных копий, покажет время. По крайней мере первые шаги в этом направлении сделаны.
ПРОФИЛЬ: Но есть ведь еще множество других библиотек — университетских, региональных. Они что-нибудь получат от поправок в ГК?
Вислый: В четвертой части ГК все это прописано. Там не сказано, что доступ к оцифрованным книгам может осуществляться в помещении только той библиотеки, где хранится электронная копия. Там написано: «В помещениях библиотек». Это значит, что если человек пришел в библиотеку Томского университета и там есть соответствующий интернет-канал, то, сидя там, он может почитать книгу, которая есть у нас.
ПРОФИЛЬ: Насколько вся эта система применима к низовому уровню, скажем, к районным библиотекам? И какое их ждет будущее?
Вислый: Чтение можно разделить на две части. Есть чтение для души — когда я прихожу, беру Достоевского или Акунина и читаю для удовольствия. И есть второй тип, можно назвать его деловым: я читаю для учебы, повышения своего уровня, работы, научной деятельности. В РГБ соотношение — 5 к 95. 5% читают для души, 95% — в образовательных целях. В областной библиотеке пропорция иная: 30% — для души, 70% — для работы или учебы. Но как только это спускается на уровень районных библиотек, там все переворачивается: только 30% людей идут туда за информацией, за знаниями, а 70% — хотят почитать для души. И потребности вот этих 30%, которым нужна информация, на уровне поселка, города сейчас практически не удовлетворяются. Придя в районную библиотеку, человек понимает, что ничего для себя нового и интересного он там уже не найдет. При небольших тиражах научной литературы многие книги туда просто не доходят.
ПРОФИЛЬ: Но и оставшимся 70%, видимо, несладко: книг для души тоже не хватает…
Вислый: В районных библиотеках сейчас большие проблемы с классикой. Ее тиражи за последние 20 лет примерно равны тиражам научной литературы — 2—3 тыс. экземпляров, иногда чуть больше.
А ведь у нас только публичных библиотек 40 тыс. То, что там сейчас осталось, — это зачитанные до дыр миллионные тиражи классики, которые издавались в советское время. Но эта проблема как раз решается: у нас в электронной библиотеке есть все, на что кончилось авторское право, — это можно копировать. Достаточно, чтобы был хотя бы один компьютер в районной библиотеке, подключенный к Интернету. Пожалуйста, хоть сейчас заходи на сайт Ленинки, нужен «Евгений Онегин» — пожалуйста, не спрашивая никого ни о чем, скачивай «Евгения Онегина» и читай.
ПРОФИЛЬ: То есть вы считаете, что у библиотек все-таки есть будущее?
Вислый: Если мы не поборемся за возможность получать электронные копии книг без разрешения авторов, тогда популярность библиотек будет падать. Если же мы сможем это сделать, если будет та самая альтернатива, о которой я говорил, посещаемость библиотек падать не будет, она будет возрастать. Скажем, если в РГБ оцифровано полмиллиона наименований учебной и научной литературы, это закрывает примерно 95% современного научного знания. И из каждой библиотеки страны есть возможность подключиться и почитать. Все, человеку уже даже деваться некуда будет: он пойдет в библиотеку в своем городе, сядет за компьютер и будет читать. И посещаемость будет расти. Посещаемость РГБ растет: только за счет электронной библиотеки диссертаций она утроилась. На одного человека, который приходит сюда ножками, приходятся два человека, которые читают нашу литературу в электронном виде в любом уголке нашей страны.
ПРОФИЛЬ: Сколько получают сотрудники РГБ?
Вислый: Мало кто знает, но сложилась парадоксальная ситуация: мы федеральная библиотека, соответственно финансирование идет из федерального бюджета. Но что такое федеральный бюджет? Это некая средняя температура по стране. Для федерального бюджета в целом не важно, где находится библиотека — в Москве или, скажем, в Липецке. Они стараются выравнивать бюджет в зависимости от числа сотрудников, квадратных метров и так далее. В результате сегодня у нас средняя зарплата в библиотеке — 20 тыс. рублей в месяц. При этом средняя зарплата в любой районной библиотеке города Москвы сейчас больше 30 тыс. рублей, так как они живут за счет бюджета городского. Притом, что 90% читателей РГБ — москвичи. Даже если кто-то из москвичей хочет идти работать в нашу библиотеку, у него нет никаких стимулов. Зарплата ниже, чем в районной, расположена в центре — добираться неудобно, затратно. В результате мы стремительно стареем. Библиотека — слово женского рода, значит, пенсионный возраст — 55 лет. Получается, РГБ выйдет на пенсию через 7—8 лет, когда средний возраст превысит 55 лет. Действительно, просто нельзя набрать сотрудников на эти деньги. Идет сокращение персонала, причем там, где персонал нужен, — в обслуживании читателей. Другая сторона этой же самой проблемы — женщины, которые работают в читальных залах, где уже везде стоят компьютеры, им 50—60 лет, они этот компьютер увидели только 3—5 лет назад. Соответственно их уровень владения компьютером крайне невысок. А к ним приходят студенты 18—20 лет, которые с детства сидят за компьютером, в Интернете. И появляется абсолютно очевидный разрыв.
ПРОФИЛЬ: Давняя проблема — нехватка площадей. Новое здание для РГБ все-таки будут строить?
Вислый: Эта проблема находится в критической стадии. Как я сказал вначале, мы получаем два обязательных экземпляра любой печатной продукции, которая издается в России. В итоге набирается примерно 500 тыс. единиц новых поступлений в год. Естественно, что-то мы отсеиваем сразу — буклеты, рекламную продукцию. Можем взять нижнюю границу — пополняется фонд в год, скажем, на 350 тыс. наименований. Если перевести эту абстрактную цифру в килограммы, получается ни много ни мало пять железнодорожных вагонов. Эти пять железнодорожных вагонов нужно принять, расставить на полки, каталогизировать и дальше хранить вечно.
Основное хранилище вмещает 20 млн томов, и оно забито под завязку уже давно. Для того чтобы принять поток новых поступлений, мы отбираем мало спрашиваемую литературу, складываем в ящики и увозим в хранилище Книжной палаты под Можайском. Литература, которую мы увозим, становится недоступной читателю. Сейчас подобных экземпляров — порядка 5%. И процесс будет продолжаться до тех пор, пока не будет решен вопрос с новым хранилищем. Пока читатель это не сильно ощущает, но пройдет еще пять лет, тогда он почувствует.
ПРОФИЛЬ: А вариант строительства полноценного библиотечного комплекса на окраине города не рассматривается?
Вислый: Этот вариант губителен для библиотеки. Это проходили все, кто выбирал такой путь. Национальная библиотека должна быть на перекрестке всех путей — куда можно добраться на метро, общественном транспорте, пешком. Все библиотеки ровно так и строятся, самый яркий пример — Библиотека Конгресса в Вашингтоне, три здания, все они сосредоточены возле Конгресса. Китайская национальная библиотека в центре Пекина — новое здание было построено в 200 м от старого, они соединены подземными переходами. Строительством загородного филиала проблему тоже не решишь: читателю ведь потом не объяснишь, что построили новое здание и поэтому одну книгу он может получить здесь и сейчас, а за другой книгой ему придется ехать куда-то очень далеко.
